Двор старой пятиэтажки в спальном районе излучал ту же серую безмятежность, что и окрестности. Потертая горка с облупленной краской, качели со скрипучими цепями и пара древних лавочек составляли всё убранство двора. Однако для Аси это место было наполнено живыми воспоминаниями: здесь она не раз носилась на своём первом велосипеде, здесь под раскидистой яблоней они с сестрой Таней устраивали «тайные базы». Сейчас судьба привела её обратно — звонок матери о «важном семейном разговоре» заставил отложить все дела. Причиной всему стала квартира покойной бабушки Марии Ивановны, где у Аси оказалась своя доля.
Сойдя с маршрутки, Ася окинула взглядом знакомый дом. Время изменило его облик, как и всю её семью. Мама Нина Петровна по-прежнему жила здесь с отцом Георгием Александровичем, а вот две их дочери давно обзавелись собственными жизнями. Ася перебралась в мегаполис, где успешно осваивала профессию дизайнера одежды, лишь изредка навещая родных на праздники. Родители всегда относились к её выбору профессии скептически, но Ася давно научилась не обращать внимания на их критику.
После кончины бабушки прошло уже три месяца. По завещанию трёхкомнатная квартира переходила к троим наследникам: родителям Аси и самой девушке. Бабушка специально выделила внучке долю, помня о её непростом положении. «Пусть у девочки будет свой угол», — говаривала она при жизни. Старшая внучка Таня уже обосновалась в собственном жилье с мужем, а вот Ася формально числилась прописанной в бабушкиной квартире.
По словам матери, предстояло решить судьбу недвижимости. Ася машинально сжала в руках документы, подтверждающие право на наследство. Она догадывалась, что родственники недовольны таким раскладом. «Зачем этой выскочке часть квартиры, если она забыла дорогу домой?» — слышала она в телефонных разговорах. Но Ася твёрдо знала свою позицию.
Дверь открыла Таня — элегантная брюнетка с безупречной причёской. Её улыбка выглядела несколько натянутой:
«Наконец-то явилась. Проходи, остальные в гостиной».
Переступив порог, Ася отметила перемены: свежий ремонт, модные шторы. Видимо, обновление произошло без её участия — её давно не приглашали в родительский дом.
В просторной гостиной её ожидали родители, чьи лица выдавали напряжение.
«Вот и наша путешественница», — произнесла Нина Петровна. «Присаживайся, нужно серьёзно поговорить».
Ася опустилась на край дивана, чувствуя на себе тройственный взгляд. Таня заняла место рядом, а родители расположились напротив.
«Итак», — откашлявшись, начал отец, поправляя очки, «мы должны определиться с квартирой. Доли распределены: мне 50%, маме 30%, тебе 20%. Верно?»
«Верно», — подтвердила Ася, демонстрируя документы.
«Отлично. Мы с мамой рассматриваем два варианта: либо продажа всей квартиры с разделением средств, либо…», — он сделал паузу, «возможность переезда Тани. Но твоя доля осложняет ситуацию.»
Ася недоумённо приподняла брови:
«Осложняет?»
«Имеется в виду», — вступила мать, «что тебе эта собственность ни к чему. У тебя своя жизнь в другом городе. Предлагаем выкупить твою долю. Это будет логичным решением.»
Таня поддержала:
«Ася, будь реалисткой. Зачем тебе старая квартира? Продай свою часть и забудь.»
Холодок пробежал по спине Аси. Она предполагала такой разговор, но прямое давление ранило. Бабушка специально обеспечила ей защиту, а теперь… «И что вы предлагаете?» — спросила она, сдерживая эмоции.
«Разумную компенсацию», — отец достал бумаги. «Мы всё оценим по рыночной стоимости.»
Ася задумалась. Финансовая подушка безопасности была бы кстати, но чувство, что её просто хотят отстранить, не отпускало. «А если я решу использовать свою долю? Например, для сдачи в аренду?»
«Не смешите меня», — оборвала мать. «Ты же уехала навсегда, строишь карьеру модельера. Кому нужна эта квартира?»
Услышав слово «модельер», Ася невольно улыбнулась. Её студия начинала приносить хороший доход, появились постоянные клиенты.
«Я развиваюсь профессионально», — спокойно ответила она. «Но формально имею права на долю.»
«Это нелепо», — вспылил отец. «Всего две комнаты! Не создавай проблемы!»
«Какие проблемы?» — Ася старалась сохранять хладнокровие. «Бабушка…»
«Бабушка поступила по-своему», — перебила мать. «Но сейчас нужен практичный подход. Твоя доля лишняя.»
Ася отвернулась к окну. «Понятно. Какова стоимость?»
«Общая цена квартиры — три с половиной миллиона», — пояснила мать. «Твои 20% составляют семьсот тысяч. Мы готовы предложить шестьсот.»
Ася не сдержала возмущения: «Почему именно 600? Разве не логичнее заплатить полную стоимость — 700?»
«Видишь ли,» — отец повысил тон, «учитывая текущее состояние квартиры и необходимость ремонта, эта сумма более чем справедлива. К тому же мы берем на себя все организационные вопросы.»
«Забавно,» — Ася позволила себе ироничную усмешку, прекрасно понимая реальную ценность недвижимости в престижном районе. Семья явно стремилась получить её долю по заниженной стоимости.
«Так что?» — нетерпеливо подтолкнул отец. «Давай оформим всё сразу, у нас есть надежный нотариус.»
«Извините,» — Ася решительно поднялась с места, «но я не готова принимать поспешные решения. Мне нужно время для размышлений.»
Таня демонстративно закинула ногу на ногу: «Какие могут быть сомнения? Получишь кругленькую сумму и будешь свободна. Всё просто.»
Фраза про «свободу» больно ранила. Ася вспомнила, как в детстве боготворила старшую сестру, а теперь та так холодно отталкивает её.
«Хорошо,» — Ася обвела всех взглядом. «У меня есть ещё несколько дней на размышления.»
«Не затягивай,» — бросил отец. «Да уж,» — мать недовольно скривилась, «мы уже потратили достаточно времени.»
Ася молча покинула квартиру, ощущая горечь предательства: «Они хотят вытеснить меня из бабушкиного наследства за копейки.»
Позже она отправилась на встречу со школьным другом Кириллом, живущим неподалёку. Когда-то они вместе учились, потом их пути разошлись — он остался в городе, она перебралась в столицу. Кирилл знал общие очертания семейной драмы, но не вдавался в детали. Сейчас Ася нуждалась в совете.
За чашкой чая в его скромной, но уютной квартире она выложила всю историю: про принижение её доли, про давление со стороны родных. Кирилл внимательно слушал, хмурясь: «Похоже, они решили тебя обойти. Можно согласиться на их условия… Хотя 600 тысяч — неплохая сумма. Но если чувствуешь несправедливость, есть другие варианты.»
«Какие именно?»
«Например, настоять на рыночной цене — 700-750 тысяч. Или вообще отказаться от продажи. Без твоего согласия они не смогут полностью распоряжаться квартирой.»
Ася задумчиво кивнула: «Я понимаю. Но не хочу конфликта с семьёй. Хотя их высокомерие, что я ‘никому не нужна’, порядком утомило.»
«Может, стоит показать им, кто ты есть на самом деле,» — Кирилл улыбнулся. «Я знаю, что твой бизнес процветает. Теоретически, ты могла бы даже выкупить их доли.»
Ася рассмеялась: «Выкупить их доли? Это почти три миллиона! У меня таких денег нет.»
«Но у тебя есть накопления на новый офис. Банки готовы предоставить кредит под залог. Теоретически это возможно.»
Ася замолчала, обдумывая: странная идея, но… А что, если? У неё уже есть своя доля, если приобрести остальные 80%, квартира полностью перейдёт к ней. Пусть даже она не планирует там жить — представить лица родственников, считавших её неудачницей, было приятно.
«Может, и правда вариант,» — размышляла она. «А что если я сделаю вид, что не собираюсь продавать, а хочу выкупить их доли? Интересно, как они отреагируют?»
«Думаю, будут шокированы,» — Кирилл усмехнулся. «Но ты им покажешь, что недооценивали твои возможности. К тому же квартира в хорошем районе — можно сдавать или выгодно перепродать.»
«Да… Но не уверена, стоит ли связываться. Родители обидятся…»
«Они уже обиделись,» — парировал друг. «Решай сама. Но помни — у тебя больше возможностей, чем они думают.»
На следующий день мать позвонила с приглашением «продолжить разговор.» Ася понимала, что последует новая волна давления. Но теперь у неё был собственный план.
В родительской квартире её уже ждали — вся семья в сборе, плюс знакомый риелтор.
«Привет,» — мать попыталась изобразить доброжелательность. «Мы решили оформить сделку сразу, чтобы не затягивать. Риелтор поможет с документами.»
Ася спокойно поинтересовалась: «Какая именно сделка предполагается?»
«Ты продаёшь свою долю за 600 тысяч,» — отец был краток. «Если хочешь, можешь предложить другую сумму, но учти — наши возможности ограничены.»
Таня поддержала: «Все здесь, чтобы быстро всё оформить. Ты же не против?»
Ася обратилась к риелтору: «Скажите, проводилась ли независимая оценка? Какова реальная рыночная стоимость?»
Тот замялся: «Около 3,6-3,7 миллионов. Соответственно, 20% составляют 720-740 тысяч. Но учитывая невозможность выделения доли в натуре…»
Отец резко перебил: «Вот видишь, долю сложно продать. Обычно такие предложения ниже рыночных. Мы предлагаем 600 — это справедливо.»
Ася спокойно села, скрестив руки: «Я понимаю. Но у меня есть контрпредложение. Я хочу выкупить ваши 80%.»
В комнате повисла гробовая тишина. Мать нахмурилась: «Что ты имеешь в виду?»
«Именно так,» — Ася кивнула. «Я решила приобрести всю квартиру. У меня есть средства, плюс могу взять кредит. По рыночной цене это примерно 3 миллиона за ваши доли. Я готова заплатить.»
«Ты шутишь!» — взорвался отец. «Откуда у тебя такие деньги?»
«У меня успешный бизнес,» — спокойно ответила дочь. «Я не распространялась об этом, но за последние годы накопила приличную сумму. При необходимости могу показать выписки.»
Мать изумлённо уставилась на неё: «Но ведь ты… простая швея. Какой бизнес?»
«Я владею дизайнерской студией,» — усмехнулась Ася. «Это больше, чем просто шитьё. У меня клиенты из разных городов.»
Таня растерянно смотрела в пустоту: «Ты серьёзно хочешь выкупить квартиру? Зачем? Ты же не собираешься здесь жить.»
Ася пожала плечами: «Пока не знаю. Возможно, буду сдавать. Или когда-нибудь вернусь. В конце концов, бабушка оставила мне часть, а вы считаете меня лишней. Если квартира так важна для вас — оставьте. Но если хотите продать — я готова купить.»
«Это абсурд!» — вскипел отец. «Мы планировали купить твою долю, а не наоборот!»
«Тогда я тоже не хочу продавать,» — Ася развела руками. «Выбор за вами: либо покупаете мою долю по рыночной цене — минимум 700+, либо я выкупаю вашу. Или оставляем всё как есть — я сохраняю свои права на часть собственности.»
В комнате воцарилось напряжённое молчание. Родственники были ошеломлены — они не ожидали такой поворот событий от «тихой» Аси. Даже риелтор с интересом посмотрел на девушку: «Ого, да у вас отличный стратегический ход!»
— И что же… — начала мать, нервно теребя платок, — у нас нет возможности сразу выплатить тебе 700 тысяч. Это слишком внезапно.
— Значит, остаётся второй вариант, — Ася сохраняла спокойствие, хотя сердце колотилось как сумасшедшее. — Я готова выкупить вашу долю. По рыночной оценке это примерно 2,9 миллиона. Могу предложить 2,8 при быстром оформлении.
— Это просто немыслимо, — Таня закусила губу, её уверенность явно пошатнулась. — Мы планировали переехать сюда…
— Вы всегда можете взять кредит и выкупить мои 20%, — мягко предложила Ася. — Но не менее 700 тысяч. Других вариантов нет.
— То есть ты ставишь нам условия? — отец побагровел от возмущения.
— Я просто защищаю свои законные интересы, — невозмутимо ответила дочь. — Вы настаивали на продаже моей доли. Теперь я предлагаю альтернативу: либо покупаете по справедливой цене, либо я приобретаю всё целиком.
Родственники растерянно переглядывались, не находя слов.
— Возможно… — риелтор поправил очки, — стоит обдумать все варианты более детально. Составить финансовую модель…
— Да, время нужно, — согласился отец, нервно расстёгивая пиджак. — Ася, дай нам неделю на размышление.
— Конечно, — она поднялась с места. — Я не тороплюсь. Только учтите: я совершенно спокойно могу оставить всё как есть. Моя доля защищена законом, и я вправе распоряжаться ею по своему усмотрению.
С этими словами Ася собрала вещи и покинула квартиру. За её спиной остались шокированные родственники.
Прошла неделя. Было видно, что семья активно искала выход, но безрезультатно. В итоге отец позвонил и попросил прийти для окончательного разговора. Когда Ася вошла, атмосфера ощутимо смягчилась.
— Мы всё обсудили, — начал отец, — у нас нет возможности собрать 700 тысяч на твою долю. Кредиты тоже не вариант.
— Понятно, — кивнула Ася.
— А ты действительно можешь купить нашу долю за 2,8 миллиона? — Таня смотрела с новым интересом. — У тебя есть такие средства?
— Часть уже накоплена, — объяснила Ася, — остальное возьму в банке. Мой бизнес полностью документирован, проблем с кредитом не предвидится. Погашение планирую за два-три года.
— Получается, мы лишаемся бабушкиной квартиры, — вздохнула мать. — А где жить?
— Ваша основная квартира никуда не денется, — напомнила Ася. — Эта квартира давно не была вашим постоянным жильём.
— Верно, — признала мать после паузы. — Что ж, пусть будет так.
Решение далось им непросто. С одной стороны, они были раздосадованы тем, что «младшая» оказалась способна выкупить всё жильё. С другой — 2,8 миллиона стали для них существенной помощью. Ася заметила, как Таня прикидывала: эти деньги очень пригодятся на семейные нужды.
— Хорошо, — отец достал телефон. — Пригласим нотариуса для оформления документов.
Ася лишь слегка кивнула. Вот и всё. Те, кто говорил «продай свою долю, ты здесь лишняя», теперь осознали, что перед ними не «простая швея», а успешный предприниматель с серьёзными возможностями.
Оформление заняло несколько недель, но прошло гладко — всем сторонам сделка была выгодна. Родственники получили 2,8 миллиона, а Ася стала полноправной владелицей бабушкиной квартиры.
На небольшом чаепитии по случаю завершения сделки мать произнесла:
— Ася, прости нас… возможно, мы говорили с тобой слишком резко… Просто не ожидали, что ты сможешь…
Ася отпила чай, улыбнувшись:
— Не переживайте, мама. Главное — теперь мы знаем друг друга лучше. Надеюсь, будем продолжать общаться. Но впредь, предлагая «продать и уйти», подумайте о моих желаниях.
Отец и сестра промолчали, явно испытывая смешанные чувства. Однако Ася видела, что конфликт постепенно сходит на нет — все получили свою выгоду.
Позже она отправилась осматривать теперь уже свою квартиру. Повернув ключ в замке, она вошла в знакомое пространство. Здесь всё ещё ощущался дух бабушки: старая мебель, пожелтевшие фотографии, детские рисунки на стенах… Теперь всё это принадлежало ей.
Пройдясь по комнатам, Ася вспомнила их слова: «Ты нам тут не нужна». А теперь именно она — хозяйка. «Интересно, поняли ли они теперь, кто я на самом деле?» — подумала она с лёгкой усмешкой.
У зеркала в коридоре она достала из кармана любимые бабушкины конфеты, ощутив внезапную грусть, и тихо произнесла:
— Спасибо тебе, бабушка. Ты дала мне шанс, и я его использовала.
Тишина квартиры отозвалась мягким эхом. Ася бережно разместила бабушкины фотографии по полкам и приняла решение: «Здесь я создам что-то особенное. Для себя и в память о тебе. И никто больше не сможет меня вытеснить.» Она защитила свои права и обрела истинную свободу.