— Это что за обновка? Когда успела потратиться? — Виктор окинул Ирину недовольным взглядом, когда они уже стояли в прихожей.
Ирина поправила воротничок нового темно-синего платья. Сердце ёкнуло — она надеялась, что муж не заметит покупку до выхода из дома.
Ого! Ким Кардашьян показала поклонникам сокровенную часть тела
Herbeauty
— На распродаже взяла. Семьдесят процентов скидка.
— Тебе что, старых платьев мало? — он поджал губы и покачал головой. — В шкафу места нет уже! А ты себе новые тряпки покупаешь.
Ирина промолчала, сжимая в руках сумочку. Три раза она ходила смотреть на это платье, прежде чем решилась купить. Три раза считала семейный бюджет.
— Поехали уже, опаздываем, — Виктор демонстративно посмотрел на часы.
В доме родителей мужа гремела музыка. Семидесятилетие отца — событие нечастое. Алла Петровна, свекровь, встретила их в дверях, расцеловала сына, окинула невестку оценивающим взглядом.
— А ты, Ирочка, что такая нарядная? Новое платье, что ли?
— Да, решила немного себя порадовать, — Ирина улыбнулась, стараясь говорить беззаботно.
— И часто ты себя радуешь? — свекровь прищурилась, а потом повернулась к сыну. — Витенька, проходи, там дядя Коля тебя уже ждёт.
За столом собралась вся родня. Ирина сидела молча, старалась не привлекать внимания. Виктор, раскрасневшись от рюмки коньяка, громко разговаривал с сестрой.
— Наташка, ты не представляешь! Моя красавица опять магазины обчистила, — он кивнул в сторону жены. — Платье купила! Как будто старых мало!
Ирина застыла с вилкой в руке. Гул голосов за столом постепенно стих.
— А шикарное платье, — заметила Наташа. — Ирина всегда со вкусом одевается.
— Ещё бы! — Виктор хмыкнул. — За такие-то деньги! На отпуск копим, копим, а потом бац — платье! И так каждый месяц что-нибудь. То туфли, то сумочка.
— Витя, — Ирина попыталась остановить мужа, чувствуя, как краска заливает лицо. — Я же на распродаже купила…
— Все женщины так говорят! — расхохотался он. — Распродажа, скидка. А по итогу — минус три тысячи из бюджета! На эти деньги можно полмесяца продуктами питаться!
Гости перестали разговаривать, все взгляды обратились к Ирине. Она почувствовала, как к горлу подкатывает ком.
— Не стыдно тебе мужа разорять? — подхватила шутку Алла Петровна. — В наше время одно платье годами носили.
Ирина положила вилку. Под столом её пальцы комкали салфетку. Вместе с накрахмаленной тканью она пыталась сжать и растущую обиду.
— Мам, помнишь мою синюю кофточку? — вдруг обратилась к свекрови Наташа. — Двадцать лет назад ты мне её на выпускной покупала. Так я её до сих пор на дачу надеваю!
— Вот-вот! — подхватил Виктор. — Бережливость — лучшее качество! А Иринка у меня транжира.
— Так ты же сам говорил, что у вас с повышением всё хорошо на работе, — вставил дядя Коля.
— И что теперь, разбрасываться деньгами? — Виктор подмигнул ему. — Деньги любят счёт. Всегда так говорю.
Ирина потянулась к графину с водой, но рука дрогнула, и стакан с тихим звоном упал на скатерть. Прозрачные капли разлетелись по белой ткани.
— Ой, извините, — она схватила салфетку, пытаясь промокнуть воду. — Я… я сейчас.
— Да чего там, — отмахнулась свекровь. — Главное, на новое платье не попало. Оно же денег стоит!
Виктор рассмеялся, и дядя Коля его поддержал. За столом снова загудели разговоры. Только Наташа смотрела на Ирину с плохо скрываемой жалостью.
В туалете Ирина долго стояла перед зеркалом. Отражение казалось чужим — застывшая улыбка, напряжённые плечи, потухшие глаза. Она машинально провела рукой по ткани платья. Семьдесят процентов скидки. Три визита в магазин. А праздник испорчен, и радость от покупки растоптана.
Кафе в торговом центре было полупустым. Мария неторопливо помешивала кофе, внимательно слушая подругу.
— И прямо при всех так сказал? — она покачала головой. — Ириш, это уже перебор.
— Я потом всю ночь не спала, — Ирина водила ложкой по остывшему кофе. — Думала, может и правда зря купила? У меня действительно много платьев.
— Стоп! — Мария подняла руку, будто останавливая поток самоуничижения. — Нет. Это ненормально. Ты работаешь, имеешь свой доход и право хоть иногда себя побаловать.
— Да, но мы копим на отпуск, — тихо возразила Ирина.
— А сам-то он на что тратит? — перебила Мария. — Его рыбалки, инструменты, встречи с друзьями — это не в счёт?
Ирина задумалась, вспоминая, как муж недавно купил новую удочку. Комментировать эту покупку она не решилась.
— Знаешь, что тебе надо сделать? — глаза Марии загорелись. — Начни записывать все его траты. Веди такой… учёт. И комментируй его покупки точно так же, как он твои.
— Ты с ума сошла! — Ирина испуганно осмотрелась по сторонам, словно Виктор мог подслушивать их разговор. — Он меня со свету сживёт.
— А что он делает сейчас? Уважает тебя? Ценит? — Мария была безжалостна. — Ирка, нельзя так жить. Покажи ему, как это — быть под постоянным контролем.
Разговор закончился ничем, но слова подруги запали Ирине в душу.
Через три дня Виктор устроил скандал из-за купленных свежих овощей.
— Ты в своём уме? Пятьсот рублей за помидоры и огурцы?! — он тряс чеком перед её лицом. — Они на рынке в два раза дешевле!
— На рынок надо ехать через весь город, — попыталась объяснить Ирина. — А это в соседнем доме, свежее всё…
— Удобно ей! — передразнил Виктор. — А то, что мы последние копейки на отпуск откладываем, это ничего? Можно деньги на ветер выбрасывать?
Ирина молча собрала овощи в холодильник. Вечером, когда муж ушёл в гараж к друзьям, она достала из шкафа новую тетрадь в клетку. Помедлив, написала на обложке: «Семейный бюджет. Личные расходы».
Настало время действовать.
В тетради появилась первая запись: «Бензин — 2000 руб. (можно было заправиться на заправке у дома, там на 2 рубля дешевле)».
Ирина улыбнулась своей дерзости, но тетрадь спрятала поглубже в рабочую сумку. Сердце колотилось, как у нашкодившей школьницы.
Через выходные Виктор вернулся с рыбалки, бодрый и довольный. Пока он относил снасти в кладовку, Ирина, сама себе не веря, достала из его куртки чек из рыболовного магазина.
— Так-так, — она демонстративно хмыкнула, когда муж вошёл на кухню. — Новая блесна? У тебя их уже штук двадцать. Куда тебе ещё одна?
Виктор застыл с открытым ртом.
— Ты чего это?
— Бюджет контролирую, — невозмутимо ответила Ирина, доставая тетрадь. Руки немного дрожали, но она старалась этого не показывать. — Ты ведь сам всегда говоришь, как важно следить за тратами. Это же, — она демонстративно посчитала на калькуляторе телефона, — полкило хорошей говядины!
Виктор пожал плечами и молча ушёл в гараж, но Ирина заметила его растерянность. Она и сама не могла поверить, что решилась.
Через неделю Виктор купил журнал по электронике.
— Двести рублей на макулатуру? — Ирина покачала головой, занося покупку в тетрадь. — На эти деньги можно было две пачки стирального порошка купить со скидкой. А то всё «порошок дорогой, можно подешевле брать».
— Да что на тебя нашло?! — возмутился Виктор, выхватывая журнал из её рук. — Это мои деньги!
— А те, что я трачу — не мои? — спокойно парировала Ирина. — Ты же сам учил меня экономить. Решила применить уроки на практике.
Виктор хлопнул дверью и ушёл в свою комнату. Ирина перевела дух и крепче сжала ручку. Впервые за долгое время она почувствовала какое-то подобие контроля над ситуацией.
Напряжение в доме нарастало с каждым днём. Виктор стал прятать чеки, но однажды Ирина, убирая бельё, нашла в кармане рубашки квитанцию о покупке дорогого набора инструментов.
— Молоток у тебя уже есть. И отвёртки. Зачем дублировать? — спросила она на следующее утро, когда Виктор собирался на работу. — Почти пять тысяч на ветер. Это же… — она сделала паузу, — почти как моё новое платье. Только платье я хоть надеваю, а твои отвёртки лежат без дела. Третий комплект за год!
— Не твоё дело! — отрезал Виктор, краснея. — Ты что, по карманам теперь шаришь?
— А ты что, карманы теперь проверяешь? — в тон ему ответила Ирина. — Мои карманы, твои карманы… Мы же семья. У нас общий бюджет, сам говорил.
— Тебя будто подменили, — пробормотал Виктор и, не завтракая, ушёл на работу.
Ирина методично продолжала свою кампанию. Постепенно из забитой мыши, которая вздрагивала от каждого замечания мужа, она превращалась в уверенную женщину, которая не боялась отстаивать свою позицию.
— Новые кроссовки? Серьёзно? — заметила она как-то вечером. — У тебя же полка обуви! Деньги прямо жгут карман? — она захлопнула тетрадь и улыбнулась, заметив, как муж стиснул зубы.
Виктор стал избегать разговоров о деньгах, реже появлялся дома. Ирина даже чувствовала какое-то извращённое удовлетворение. Пусть на минуту почувствует то, что она испытывала годами.
Но глубоко внутри она понимала — их отношения трещат по швам. С каждой новой записью в тетради, с каждым язвительным комментарием пропасть между ними только расширялась.
В пятницу вечером, перебирая вещи для стирки, Ирина обнаружила в кармане пиджака Виктора чек из винного магазина — дорогой коньяк за три тысячи рублей. Она занесла сумму в тетрадь, обведя цифру красной ручкой.
Утром в субботу, просматривая почту, она наткнулась на напоминание о семейном ужине. Две пары друзей — давно запланированная встреча в ресторане, которую она почти забыла из-за всех этих домашних баталий.
— Виктор, — она остановилась в дверях гаража, где муж возился с машиной, — сегодня ужин с Соколовыми и Гурьевыми. Ты не забыл?
— Не забыл, — буркнул он, не поднимая головы от капота.
— Хорошо, — кивнула Ирина. — Я буду готова к шести.
В ресторане было шумно. За их столиком уже сидели друзья — Михаил с женой Светланой и Андрей с Тамарой. Традиционные объятия, поцелуи, обмен новостями.
— А вы как всегда — образцовая пара! — заметила Светлана, когда все сели за стол. — Двадцать лет вместе, и до сих пор как голубки.
Ирина натянуто улыбнулась. Никто из друзей не знал, что творится за закрытыми дверями их квартиры. Виктор поддерживал этот спектакль, заботливо отодвигая стул для жены.
— Витя, ты же разбираешься в алкоголе, — обратился к нему Андрей. — Глянь, тут есть приличный коньяк?
— Конечно, — Виктор взял меню.
— А наш Витя коньяком увлёкся, — неожиданно для самой себя произнесла Ирина. В голове будто щёлкнул переключатель. — Представляете, три тысячи за бутылку! — она повернулась к мужу, улыбаясь. — Витя, ты что, олигархом заделался? На эти деньги можно было неделю продуктами питаться!
За столом повисла неловкая пауза. Виктор застыл с меню в руках.
— Это я для особого случая, — он натянуто улыбнулся, но в глазах читалась ярость.
— Для какого? — Ирина понимала, что переходит все границы, но остановиться уже не могла. — Для дня рождения отца не купил, а тут вдруг приспичило.
— Ирина, — тихо проговорил Виктор, — давай не сейчас.
— А когда? — она повысила голос. — Когда ты меня при всей родне позоришь — это нормально? А когда я говорю о твоих тратах — это «не сейчас»?
Друзья застыли, не зная, куда деть глаза. Ирина почувствовала, как дрожат руки. Она достала из сумочки тетрадь и раскрыла её.
— У меня тут целый список есть. За последний месяц на всякую ерунду — семнадцать тысяч! Это при том, что мне тысячу раз подумать надо, прежде чем даже на распродаже что-то купить.
Лицо Виктора покраснело. Он резко встал из-за стола.
— Всем приятного вечера. Мы с женой, кажется, домой поедем. Неважно себя чувствуем.
Ирина тоже поднялась, прихватив сумочку. Её лицо горело от стыда, но остановиться она уже не могла. Годами накопленная обида требовала выхода.
В такси они ехали молча. Виктор смотрел в окно, Ирина — на свои руки, все ещё сжимающие тетрадь.
Дома разразился скандал.
— Ты меня при всех выставила скрягой и идиотом! — кричал Виктор, сбрасывая пиджак на диван. — Это что за новая игра такая?!
— Это не игра, — Ирина скрестила руки на груди. — Это точно то же самое, что ты делаешь со мной годами. Контролируешь каждый шаг, каждую копейку!
— Что ты несёшь?!
— Меня уже соседки в подъезде спрашивают, всё ли у меня в порядке! — продолжала Ирина. — Не бьёшь ли ты меня. Потому что только жертвы домашнего насилия так выглядят — затюканные, в старой одежде, во всем себе отказывающие!
— Пошла ты! — взорвался Виктор, стукнув кулаком по столу. — Тоже мне, жертва! На одни парикмахерские у тебя тысячи улетают!
— Я хожу в парикмахерскую раз в три месяца! — Ирина уже тоже кричала, размахивая тетрадью. — А ты каждую неделю с друзьями в гараже бухаешь! Думаешь, я не вижу? Не считаю?
Виктор остановился, тяжело дыша. Потом медленно сказал:
— Кто тебя надоумил? Машка твоя?
Ирина промолчала, но её глаза выдали ответ.
— Так вот оно что, — кивнул он. — Ну что ж, раз мы начали играть в эти игры — ладно. Только потом не жалуйся.
Он развернулся и ушёл в спальню, громко хлопнув дверью. Ирина опустилась на диван, всё ещё сжимая в руках потрёпанную тетрадь. Внутри разливалась пустота. Она победила в сегодняшней битве, но в чём смысл войны, если обе стороны терпят поражение?
Прошло три недели. В квартире висело тягостное молчание. Ирина и Виктор практически не разговаривали, общаясь только по бытовым вопросам. Каждый ел отдельно, в разное время. Виктор подолгу пропадал в гараже, возвращаясь поздно. Ирина задерживалась на работе.
В холодильнике появилась записка: «Плачу за квартиру и коммунальные. Свои расходы оплачиваешь сама». Несколько раз Ирина пыталась завести разговор, но натыкалась на стену молчания. Они будто вели холодную войну, в которой не было и не могло быть победителей.
— Как у вас дела? — спросила Мария, когда они встретились в том же кафе.
— Никак, — Ирина покачала головой, размешивая нетронутый кофе. — Я думала, он поймёт. Осознает. А он… просто отдалился. Теперь свои деньги тратит отдельно, мои — это мои. Как сожители, а не супруги.
— Может, к психологу? — предложила Мария. — У меня знакомая есть хорошая.
— Поздно, наверное, — Ирина вздохнула. — Знаешь, я ведь тетрадь-то эту сожгла. Вот прямо взяла и в мусорном ведре сожгла. А легче не стало.
— Ириш, прости меня, — Мария сжала руку подруги. — Это я тебя надоумила на эту глупость. Боевые действия только усугубляют конфликт.
— Да нет, ты не виновата, — покачала головой Ирина. — Просто я поняла, что дело не в деньгах. А в неуважении. Он не уважает меня, мои желания, мои потребности. Никогда не уважал.
Дома Ирина открыла шкаф с одеждой. Рука потянулась к тому самому тёмно-синему платью, ставшему причиной разлада. Она вынула его, расправила на кровати. Словно прощаясь с чем-то важным, провела ладонью по мягкой ткани.
Звякнул телефон — сообщение от Виктора: «Задержусь сегодня».
Ирина не стала отвечать. Она медленно сняла домашнюю одежду и надела синее платье. Посмотрела на себя в зеркало. Платье сидело идеально, подчёркивая фигуру. Оно стоило каждой потраченной копейки.
— Хватит, — сказала она своему отражению. — Просто хватит.
Она достала чемодан из-под кровати и открыла его. Затем вернулась к шкафу и начала методично складывать свои вещи.
На столе остался конверт с запиской внутри: «Виктор, я ухожу. Дело не в деньгах и не в тетради. Дело в том, что я хочу жить, а не выживать. Хочу дышать, а не задыхаться. Это моя жизнь, и я больше не позволю никому диктовать, сколько она стоит».
Утреннее солнце играло на синей ткани платья, когда Ирина закрыла за собой дверь. Впервые за долгое время она чувствовала себя по-настоящему богатой.